Персональное голосование народных депутатов возможно только в случае согласия на это всех фракций, считает председатель Верховной рады ВЛАДИМИР РЫБАК. В интервью новоизбранный спикер рассказал о том, какими ему видятся права русского языка в Украине, и признался, что не готов отдать свой голос за декриминализацию ст. 365 Уголовного кодекса, по которой осуждены лидеры оппозиции. — Вас выдвинула фракция Партии регионов. Затем вы встретились с президентом Виктором Януковичем. Поставил ли он перед вами какие-то конкретные задачи? Например, необходимость ратификации документов о вступлении в Таможенный союз, если они будут поданы в Раду, или другие вопросы?
— Нет, это мы не обсуждали. Мы говорили о том, как сделать, чтобы в парламенте прислушивались друг к другу, не позорили себя, Верховную раду и Украину. Нам нужен европейский парламент. По-человечески президент сказал: "Это очень ответственная, очень непростая работа. Здоровье позволяет? Позволяет. Значит, надо работать!" Я ответил: "Если будет оказано доверие, буду работать".
— А почему вы не отказались от предложения возглавить парламент?
— Я занимал разные должности и, в общем-то, собирался в этом созыве быть руководителем комитета (по вопросам строительства, градостроения, жилищно-коммунального хозяйства и региональной политики.—"Ъ"). Это то, в чем я неплохо разбираюсь, может, и не в совершенстве, но знаю. Но когда возник вопрос о моем избрании председателем Верховной рады, и мне рассказали, какие фамилии назывались, уже и у меня появился интерес. Я бы отказался, если б сомневался в поддержке. Потому что я 30 лет работаю на выборных должностях, и не было ни одного случая, чтобы меня освободили от работы или не избрали.
А потом, ночью перед голосованием, я думал: а какие у меня основания отказываться? И не нашел ответа! Многие журналисты не могут этого понять, говорят: вот, мол, Рыбак — "не святой, у него должно быть что-то". А я все эти годы был как на экране. Конечно же, я не святой. Есть недостатки, были и ошибки.
— Президент объяснил вам, каким бы он хотел видеть парламент? Что он ждет от Верховной рады?
— Президент провозгласил 21 реформу в различных сферах: гуманитарной, экономической, судебной, социальной. Мы обсуждали основные направления их реализации. Говорили о том, что определенный опыт, в том числе и решения непростых ситуаций, в которых мне приходилось работать, пригодится. В 1990-х было очень много забастовок, митингов, многие предприятия — угольные, машиностроительные, черной металлургии, химии — не работали. Когда я в 1992 году стал мэром Донецка, я не мог объяснить жителям, почему все так плохо. Я взялся за работу, приложил много усилий к восстановлению нормальной жизнедеятельности. Было очень много сессий (горсовета.—"Ъ"), депутатов, революций и революционеров...
— И этот опыт, вы думаете, вам пригодится в парламенте?
— Я в этом не сомневаюсь. Если кто-то думает, что у меня недостаточно опыта, то глубоко заблуждается. Потому что мне пришлось работать в самых экстремальных ситуациях. Киев не переживал того, что после развала Советского Союза пережил Донбасс!
Когда-то один из первых вице-премьеров приехал на Донбасс и заявил: "Зачем нам это железо, эта химия? Мы все купим, уголь из Польши завезем". Говорю: "А ты пойди людям это скажи, когда на улице стоят 50 тыс. человек голодных!" Если бы эти планы реализовались, полмиллиона шахтеров остались бы без работы!
Он мне в ответ: "Да нет, они меня убьют!" Я предложил: "Идем вместе — я впереди встану, они злые, но меня не тронут!" Он и тогда не захотел, а когда ночью мы беседовали с президентом Леонидом Кравчуком, уже тот его убеждал выступить и объяснить ситуацию, на что вице-премьер ответил: "Лучше увольте меня, но я не пойду".
— Парламент у нас своеобразный, первые дни его работы это показали. Как вы намерены поддерживать в нем порядок?
— У меня есть опыт общения со всеми. Во вторник будет сессия, посмотрим. Пройдут два-три месяца, и будет видно, работает то, что я предлагаю, или нет. Я сторонник того, что надо уметь слушать и слышать: тем, кто сидит в зале,— тех, кто в президиуме; тем, кто с одной и с другой стороны,— друг друга. Если надо, лучше сделать перерыв, собраться. Я сейчас завершаю рассмотрение всех организационных вопросов, чтобы уже на этой неделе запустить нормальную работу Рады.
Я не понимаю, как это — ходить по головам, топтаться по президиуму, не приемлю этого! Почему депутат, придя в зал, свистит и топает? Я собирал лидеров фракций и говорил: "Вы же не на футболе, что за поведение такое?! Объясните, что я, как председатель Верховной рады, должен делать?" И мы находим общий язык. Вот сегодня (21 декабря.—"Ъ") мы с ними почти четыре часа обсуждали четыре основных вопроса.
— Какие это вопросы?
— Первый — количество комитетов. Я сказал: не надо забегать вперед. Давайте все обсудим, придем к какому-то решению, тогда я буду знать, что доложить Верховной раде, и буду просить парламент определиться. А если примем решение, объясните своим депутатам: когда другие будут выступать, нечего свистеть, оскорблять друг друга. Мы рассмотрели организационные вопросы и постепенно нашли общий язык.
Я также спросил (у оппозиции.—"Ъ"): вот выступал депутат от Партии регионов (Вадим Колесниченко.—"Ъ"), высказал свое мнение, имеет на это право. Почему вы не даете ему слово сказать? Почему он не может выступать на русском или высказать отличную от вашей точку зрения? Но вы ему не дали выступить. А потом выходят ваши депутаты, но ни Партия регионов, ни коммунисты не кричат, хотя они далеко не со всем и не со всеми согласны. Поэтому давайте дадим возможность всем высказывать свое мнение. Если этого не будет, мы никогда не найдем понимания!
Понятно, что более половины парламента — новые люди. Им нужно время, чтобы привыкнуть. Поэтому я еще раз повторяю: если мы сумеем услышать друг друга: я — зал, а зал — меня, у нас все будет в порядке.
— Одно из требований оппозиции — персональное голосование. Вы готовы подписать постановление о введении сенсорной клавиши, которая предусмотрена системой "Рада-3"?
— Дойдем и до этого! После того как появятся комитеты, я дам поручение (комитету по вопросам регламента.—"Ъ") собрать всю информацию и проинформировать депутатов: готова ли система, в рабочем ли она состоянии, влияет на здоровье или нет. В этом вопросе я буду ориентироваться на зал — будет общее решение, подпишу без разговоров.
— Вспомните: предыдущий спикер Владимир Литвин часто не голосовал по серьезным вопросам. Быть посредником между противоборствующими лагерями — это, конечно, благородно, но лично ваше мнение: нужна ли "Рада-3"?
— Поименное голосование вполне возможно. Неправильно, когда один голосует за десятерых. Пройдет полгода — посмотрим, как депутаты будут голосовать. Работа в парламенте — это специфическая деятельность: идут кулуарные переговоры, встречи, приезжают делегации. Поэтому все равно некоторые депутаты, прежде всего те, кто занимает руководящие должности, будут отсутствовать в зале. Так же и в Парламентской ассамблее Совета Европы, один к одному!
Но я настаиваю: если депутат просто вышел из зала, не надо за него голосовать. Когда избирали меня, голосовали за Николая Яновича (Азарова.—"Ъ"), я говорил депутатам — не надо нажимать кнопки за отсутствующих! Не надо нас компрометировать! Я не привык так жить, я далек от этого!
— Вы практически решили вопрос о парламентских комитетах?
— Их будет 29, а также одна специальная комиссия по вопросам приватизации. Я вижу по настроениям, что в постановлении будет именно такое количество. Разделены самые загруженные комитеты, на которых лежала наибольшая нагрузка,— по вопросам налоговой и таможенной политики и по вопросам промышленной политики и предпринимательства.
— Есть мнение, что дробление объясняется не только загруженностью комитетов, но и тем, что в парламент прошло много депутатов от Партии регионов, и нужно их как-то трудоустроить.
— А такое желание есть и у оппозиции! Депутаты же все одинаковые. Когда я работал в подготовительной группе (группа по подготовке первой сессии Верховной рады VII созыва.—"Ъ"), я взял комитеты VI созыва, рассказал новым депутатам об их количестве и сразу услышал: "Надо сократить!" Я им сказал: "Да вы подождите! Не спешите, переночуйте с этим, не думайте, что предыдущие депутаты были не такие, как вы. Не спешите — придет время, вы будете еще просить увеличить их число!" Так и случилось! И так было всегда: если посмотреть на прошлые созывы, велись точно такие же переговоры.
— Оппозиции достанется прежде всего гуманитарный блок, они не получат бюджетный и таможенный комитеты, комитет по вопросам промышленной политики?
— Мы с лидерами фракций дискутировали о бюджетном комитете. Одна сторона говорит: бюджетный комитет должен быть у оппозиции. Вторая рассказывает о том, что бюджет — это доходная и расходная части. Оппозиция будет заниматься наполнением доходной части бюджета, сможет обеспечить финансирование социально-экономического развития страны? Не будет и не сможет! Потому что оппозиция устроена таким образом: чем хуже в стране, тем лучше для оппозиции. Кто будет заниматься доходной частью бюджета? Конечно, власть! Поэтому мы сняли этот вопрос. Долго обсуждали вопрос о комитетах по иностранным делам и европейской интеграции. Мое мнение: нужно отдать оппозиции комитет по европейской интеграции, а комитет по иностранным делам оставить за большинством.
— Можно ожидать, что во вторник будут назначены главы комитетов?
— Избиратели критикуют Верховную раду за то, что она не работает. Законы некуда направить, потому что нет комитетов. Мы должны 25 декабря принять решение и рассмотреть все организационные вопросы. Кстати, я попросил, чтобы мне дали программы всех парламентских партий. Теперь буду следить, чтобы депутаты выполняли то, что обещали людям.
— Касательно обещаний: в Раде зарегистрирован законопроект о введении графы "национальность" в свидетельстве о рождении ребенка. Следующий шаг — законопроект о возвращении пятой графы в паспорте. Как вы к этому относитесь?
— Я не хочу комментировать инициативы отдельных депутатов, а саму идею, как и любую другую, нужно обсуждать. Верховная рада — это площадка для нормальных дискуссий.
— Какое у вас отношение к русскому языку, прежде всего на законодательном уровне?
— Есть Конституция, в которой записано, что государственным языком является украинский. Конституцию нужно соблюдать. Я представитель русскоязычного края, и мне неприятно, когда некоторые депутаты называют русский язык языком национальных меньшинств. Языком нацменьшинств может считаться, например, румынский в Черновцах или венгерский в Закарпатье. А русский язык таким называться не может, на нем полстраны говорит. Я поддерживаю идею равенства прав русского и украинского языков.
— Может, тогда логично внести изменения в основной закон?
— При президенте работает Конституционная ассамблея, она нарабатывает изменения в Конституцию 1996 года. Может случиться так, что какой-то вопрос нужно будет вынести на референдум. Когда этот процесс закончится, предложения, в том числе и по языку, если таковые будут, нужно вынести на общественное обсуждение, и пусть общественность, специалисты проводят круглые столы. Люди должны обладать всей полнотой информации, прежде чем принять какое-либо решение. В то же время я считаю нереальным принятие Конституции на референдуме. А вот отдельные вопросы на него выносить можно.
— Сколько, по вашим прогнозам, проработает этот созыв парламента? Учитывая противостояние между большинством и оппозицией, может ли президент распустить Верховную раду?
— Этот созыв проработает пять лет! По закону. В Конституции четко зафиксированы причины, по которым президент может распустить Верховную раду. Я считаю, что об этом рано говорить.
— Ранее депутаты пытались декриминализовать ст. 365 Уголовного кодекса, что позволит выйти на свободу экс-премьеру Юлии Тимошенко и бывшему главе МВД Юрию Луценко. Сейчас это возможно?
— Я попросил подготовить мне справку о голосованиях, которые ранее состоялись в парламенте по этому вопросу. Во многих случаях сама оппозиция не давала и 50% голосов. Я встречался с представителями Европарламента, в частности с Александром Квасьневским, они интересовались перспективами соответствующего голосования. У меня на столе также лежит отчет американской компании, которая изучала уголовное дело Юлии Тимошенко (юридической компании Skadden, Arps, Slate, Meagher & Flom LLP, подробнее см. "Ъ" от 14 декабря.—"Ъ"), и я его внимательно изучаю. В Европе слишком много говорят на эту тему. Я назвал представителям Европарламента целый ряд фамилий европейских премьер-министров, которых посадили в тюрьму в последнее время. "Вы говорите, что у нас избирательное правосудие,—говорю я им.—Тогда почему у вас по Грузии вопросов нет, хотя там сажают в тюрьму всех подряд и каждый день?" Они, к слову, сказали, что и в Грузию скоро отправят свою делегацию.
Поэтому я не знаю, как пройдет голосование, если вопрос о декриминализации будет внесен в повестку дня. Лично я не готов проголосовать "за".
Коммерсант