Министр экологии и природных ресурсов Украины Остап Семерак предложил существенно увеличить ставки экологического налога. Полученные средства предлагается аккумулировать на специальном счёте и направлять исключительно на повышение энергоэффективности и развитие потребления энергии из возобновляемых источников. Углеродный налог сегодня используют около трёх десятков государств, в том числе практически все экономические лидеры.
Плата за «грязь»
Налог на содержание углерода в ископаемом топливе (то есть на выбросы углекислого газа от сжигания ископаемого топлива) появился в некоторых европейских странах ещё в начале 1990-х годов. Сегодня карбоновым сбором облагаются производственные процессы, приводящие к выбросам парниковых газов, или товары, в которых высока доля компонентов, полученных в результате работы предприятий с высоким уровнем эмиссии парниковых газов.
Это может быть изменение НДС или корпоративных налогов (на юридических лиц), или же налог на ископаемые виды топлива. Механизм прост: чем больше эмиссия парниковых газов при производстве того или иного продукта, тем выше ставка налога. Обычно расчёты привязаны к установленной на данное время цене за тонну эквивалента диоксида углерода.
В разных странах — разные карбоновые объекты налогообложения. В Евросоюзе, Британии и Японии облагаются все виды грязного топлива, в Индии — уголь, а в холодной Норвегии — нефть и газ (между прочим, главные статьи экспорта). За океаном ситуация иная. В Австралии, Чили, ЮАР налог платят электрогенерирующие компании, работающие на углеводородном топливе, «грязные» промышленные предприятия. Но есть и секторы, которые временно выведены из-под углеродного налогового пресса; самые частые исключения — сельское хозяйство и международный авиационный и морской транспорт.
Вот такая несправедливость
Остап Семерак констатировал, что в Украине налог на выбросы в разы ниже, чем в других странах, и акцентировал внимание на том, что это, по его мнению, несправедливо. Чиновник привёл в пример данные по европейским странам: в Швеции — 118 евро за тонну, в Финляндии — 54–58, в Норвегии — от 3 до 47, в Дании — 23, в Великобритании — 22, в Ирландии — 20. А у нас налог на выбросы углерода (двуокиси углерода) составляет всего 37 копеек за тонну!
И правда, в Украине этот налог входит в состав экологического налога и действительно является практически мизерным, занимая самую нижнюю строчку после всех других загрязняющих атмосферу выбросов. Но база этого налога растёт: в прошлом году из стационарных источников в воздух поступило диоксида углерода на 8,4 % больше, чем годом ранее, а именно 150,5 млн тонн.
Вопросы предметные и риторические
Старт очередному этапу сокращения выбросов и повышения энергоэффективности дало Парижское климатическое соглашение. К нему Украина присоединилась в 2016 году; был принят и Национальный план действий по энергоэффективности до 2020 года. К этому сроку Украина должна уменьшить потребление энергии на 9 %, или 6,5 млн тонн в нефтяном эквиваленте. Это можно сделать двумя путями: деиндустриализацией с закрытием производств или модернизацией с переводом предприятий на более энергоэффективные схемы работы и технологии.
Вопросов возникает немало — от предметных до риторических. Каким должен быть размер налога? Какие проекты повышения энергоэффективности должны финансироваться целевым образом? Чем компенсировать увеличение налога, ведь в большинстве стран введение углеродного налога сопровождалось снижением других сборов? Не станет ли фактический режим благоприятствования созданию возобновляемых источников энергии (ВИЭ) поводом для гидроэнергетического бума и источником финансирования строительства новых ГЭС? Какова схема мотивирующего взаимодействия с налогоплательщиками — просто продажа квот на выбросы или подписание обязывающих соглашений по плановому ограничению эмиссии газов?
Модернизация без зависимости
Углеродный налог как механизм перераспределения инвестиций может стать одним из двигателей модернизации в первую очередь энергетических и промышленных мощностей. Но в отсутствие собственно украинской линейки машиностроительной продукции по основным направлениям повышения энергоэффективности углеродные деньги получат западные и китайские корпорации, которые с удовольствием предоставят свою технологическую базу. Взамен мы получим некоторое повышение энергоэффективности — и технологическую зависимость от поставщиков.
Так или иначе, а понуждение к технологическому совершенствованию производств является глобальным стимулом, ведь уже сегодня правила Всемирной торговой организации позволяют ограничивать поставки продукции из стран, не озаботившихся снижением вредных выбросов.
Zavarnik