«Божья угодница» — так называют пчелу народные поверья. Вы только вдумайтесь: 400 тысяч украинцев занимаются пчеловодством. Выходит, каждый сотый из нас — пасечник? Национальное трудолюбие и особая сладость нашего разнотравья дают в сумме рекордный показатель: 70 с лишним тонн меда в год, лидерство в Европе и третье место в мире. Но что мы знаем о пчеловодстве как о бизнесе?
Медовые реки
Засуха и стагнация экономики одинаково влияют на пчеловодство. За редким исключением стран типа Аргентины, к которым неизменно возникал вопрос: откуда столько мёда? Оказалось, фальсификат, в некоторых случаях — навсе сто процентов. Увы, проверка качества мёда остаётся слабым звеном пчеловодства. Фальсификаторы научились обходить барьеры. Псевдомёд наполнял рынки, пока пчеловоды ЕС не потребовали от властей проверки происхождения продукта вплоть до маршрутов полёта пчёл. Но разобравшись с многолетним жульничеством поставщиков, мир открыл для себя благословенный честный, чистый украинский мёд.
С тех пор, с 2013-го, экспорт мёда из Украины увеличивается из года в год. Импортируют его Германия, США, Польша, Словакия, Франция и Испания. Это говорит о том, что и наш мёд конкурентоспособен, и бесценные сопутствующие продукты: прополис, цветочная пыльца, маточное молочко, пчелиный яд.
Всё это богатство продуцируют 3 миллиона украинских пчелосемей, — министр АПК даже это знает. При этом, понимая, как важно удержать этот сладкий ручей экспорта и не менее сладкий встречный ручей валюты, государство ничем пчеловодам не помогает. Но ни людям, ни пчёлам не привыкать.
Работа бывает кусачей
К слову, в Канаде мёдом занимаются 7 тысяч специалистов и производят до 30 тыс. т продукта в год. Пчелосемья там даёт до 50 кг мёда в год; у нас — 10–20 кг. Там процесс поставлен на поток, а у нас ситуацию спасают любители. Промышленный сектор ушёл в прошлое вместе с СССР, при котором Украина владела 5 млн пчелосемей. Цифра огромная. Поднять бы любительский сектор до профессионализма с максимальным КПД, мечтают единомышленники на медовых «слётах»… Дать пчеловоду технологии, оборудование и племенную пчелу — и он сделает медовую реку ещё полноводнее.
Сегодня владелец 100 пчелосемей — реально медовый магнат. «Без пчелы я не могу. Это член семьи, — признаётся пчеловод с размахом на 500 ульев Владимир Горишник. — От многих пасечников вы услышите, что среди зимы у них уже чешутся руки и начинают сниться пчёлы, а при любой возможности они сбегают на свою пасеку».
Но наскоком эту сферу не возьмёшь. Производители с юга, запада и центра Украины в один голос настаивают на том, что начинать надо с 50 ульев, а не с 500 семей, как некоторые смельчаки, наивно рассчитывая на своих дипломированных пчеловодов. Такие хозяйства уходили под откос за сезон. Знатоки советуют сначала поработать рядовым пчеловодом на чужой пасеке, а потом инвестировать в рой. Таких знаний не дадут курсы и профильные техникумы, настаивают они.
Сладкое рабство
Издержки времени — мода выписывать дорогие иностранные породы пчёл. Но приезжая пчеломатка может найти трутня-дворняжку — и прощай «порода», а продуктивность упадёт в разы. У нас же свои есть: степная украинская, мало изученная полесская и очень популярная карпатская.
Следующие важные «мелочи»: улей, пасека — стационарная или кочевая, достаточное количество медоносов, — определяют рентабельность бизнеса. Пчела продуктивна в радиусе 3 км от улья; в ином случае она всё, что соберёт, потратит на себя.
Число работников также влияет на баланс. Один пчеловод в состоянии обслужить 300 семей, для большего надо нанимать помощников. Работа на передвижной пасеке — сладкое рабство: в сутки — 3-литровая банка мёда. Выкачка мёда — приятный, но утомительный процесс; полная рамка весит не меньше 4 кг. Но в идеале платить деньгами, в среднем по 150 грн в день.
Пчеловодство страдает от дефицита кадров. Молодёжь можно обучить и удержать на пасеке зарплатой от 6 тыс. грн, говорят пчеловоды. Но даже самых раскрученных медогонов тормозит сезонность. Вариант — нанять напарника и разделить с ним расходы и прибыль. Эту практику применяют крупные пасечники.
Пчелопакет и другие рецепты
Чтобы завести пасеку и продавать мёд, не обязательно регистрировать СПД. В Польше имеешь 80 ульев — уже предприниматель. В Украине проще: 100 г мёда в лабораторию и около 20 грн за экспертизу, — и ты на рынке. Другое дело экспорт или супермаркеты. Для экспорта надо зарегистрировать ООО и ждать сертификации пасеки, цеха и мёда, затем получить в госстандарте штрих-код, а это уйма времени и денег. Многие сдаются на милость оптовиков. Но розница от опта отличается неслабо: приёмная цена килограмма мёда 13–18 грн, а розничная — не ниже 70 грн. Сезонные ярмарки не выбирают весь мёд, приходится «кормить» супермаркеты, поощряя их дикие наценки и мирясь с задержками платежей.
Пытаясь справиться с ситуацией, украинские пчеловоды готовят «оздоровительные композиции» из мёда, перги, орехов, прополиса. Продвинутые продают свой мёд онлайн, консервативные разводят пчёл на племя и продают «пчелопакеты» по 400–600 грн, если кому надо обновить семьи генетическим материалом. По сути это семья одного нового улья. То есть на племенной материал (от 20 семей) надо потратить до 15 тыс. грн; остальные цифры приведены выше. А риски в пчеловодстве убийственные в прямом смысле слова: труженицы тяжело переносят суровые зимы, «заботу» неумелого хозяина, могут заболеть или отравиться фунгицидами на полях.
Заниматься или не заниматься пчеловодством в Украине — вопрос не к нам. По легенде, от существования пчёл зависит жизнь человечества; в улей с пчёлами якобы никогда не ударит молния. «Мёдом будут питаться те, кто останется на этой Земле»… Вполне возможно, что украинским. И это очень даже вдохновляет!
Zavarnik